- Николай Плужников – главный герой, которому посвящен весь роман. В начале книги он – выпускник военного училища, который сам вызывается в действующую боевую часть, чтобы оправдать только что полученное звание «лейтенанта».
- Мирра – еврейка, которой на момент начала войны всего 16 лет. Это тихая и скромная девушка, всю жизнь, страдающая от того, что была калекой и хромала, нося протез. В Брестской крепости она подрабатывала, помогая готовить.
- Сальников – боевой товарищ Николая, с которым он знакомится после первого же боя. Вместе они проходят через многие испытания, а впоследствии Сальников спасает ему жизнь, а сам попадает в немецкий лагерный госпиталь.
- Федорчук – военнослужащий, прячущийся в подвале. Он хочет спасти себя любой ценой и вскоре сдается в плен. Но Николай убивает его, не позволив совершить преступление.
- Волков – один из бойцов в подземельях, который постепенно сходит с ума от ужасов войны. Он боится Николая.
- Семишный – последний товарищ лейтенанта в руинах крепости, который наказал ему хранить знамя полка.
Незадолго до 22 июня
Успешный выпускник военного училища, которого последние 3 недели преследовали только приятные неожиданности, задерживается в свой отпуск на пару дней помочь с распределением имущества заведения. Там же ему предлагают стать командиром взвода, но Коля считает, что невозможно стать настоящим военным, если не «понюхал пороха». Генерал, предложивший ему эту должность, оценил поступок молодого человека, и сразу же предложил через год военной службы возвратиться и продолжить учебу. Этим Николай был несомненно доволен. Но теперь сразу после завершения всех дел здесь, он отправляется в Брестскую крепость.
По пути туда он заезжает в Москву, чтобы повидать маму и младшую сестру Веру. Здесь же он видится с подругой сестры Валей, которая дает понять, что испытывает к нему чувства. Последний вечер дома заканчивается застольем и неумелыми танцами, а также пробуждением интереса к Вале и ее обещанием дождаться.
Следующая остановка Коли – Брест. Здесь все не так радужно, как казалось. Ощущается напряжение с предчувствием войны, но многие не верят, что она начнется. В ресторане он встречает скрипача Свицкого, который отправляет его со своей племянницей Миррой в крепость. На КПП его немного задержали. Оказывается, его еще не внесли в списки, но так как время позднее, все бумажные дела оставляют на утро.
Ночь на 22 июня 1941 года главный герой встречает в подвале одного из складов, рядом с ним еще несколько человек, с которыми они пьют чай. Но уже скоро они слышат грохот и взрывы. Так начался для них последний бой, который не скоро закончится. Один из военных говорит о том, что это немцы атакуют. Николай устремляется наружу в свой полк, где его еще не внесли в списки.
Война
Выбежав из подвала, Плужников с головой окунается в хаос войны и обстрелов – повсюду на его глазах гибнут люди. Оказавшись в самом центре Брестской крепости, он спешит к командному пункту. В пути ему говорят о том, что да, это немцы, перешли в наступление без объявления войны. Многие говорят о захвате крепости. Объединившись с другими военными, главный герой помогает отбить местный клуб, после чего получает поручение – занятую точку удержать. Здесь же, после первой атаки, он знакомится с одним из бойцов – Сальниковым. Обстрел и налеты немцев не прекращаются весь день. Бойцы стойко отбивают атаки – для того, чтобы охладить оружие, они тратят всю свою воду.
Спустившись в подвальные помещения, Николай обнаруживает там трех спрятавшихся женщин, которые якобы видели здесь немцев. Обход подземелий не дал результатов. Все, что занимает солдат сейчас – где раздобыть патроны и воду, и когда придет подмога? Но уже через небольшой промежуток времени именно из подвала прорываются немцы. Бойцам ничего не остается, как покинуть эту точку. Перебравшись в другой подвал, где прячутся уже солдаты, Коля становится виновным в потере доверенного ему здания клуба, по закону военного времени его должны расстрелять. Спасает только нехватка патронов.
Он и сам это понимает, поэтому делает все возможное и возвращает контроль над зданием. Он пытается искупить свою вину, не отходя от пулемета весь день. Через долгое время приходит подмога, и их отправляют в подвалы. Но отдохнуть им не удается, ведь на каждом шагу они натыкаются на немцев. Один из солдат говорит о бегстве из крепости, но Плужников отвергает эту идею, ведь такого приказа не было. В это время захватчики сменили тактику. Если раньше они предлагали сложить оружие под угрозой расстрела, то теперь, увидев, что защитники не сдаются, по громкоговорителям обещали хорошую жизнь и включали знакомые всем советские песни. Ответом немцам стал хор, звучащий из руин: «Это есть наш последний и решительный бой…»
Но вскоре лейтенанту снова приходится спасаться бегством в обширных подвалах. Выжившие спасаются из последних сил. Ночью они прорываются к немцам и воруют боеприпасы, а днем этим же оружием отбивают атаки. Они уже не знают, сколько дней и ночей продолжается этот ад. Воды катастрофически не хватает, и они принимают решение, отдать женщин и детей, которые прячутся в тех же подземельях, в плен, поскольку их нечем поить и кормить.
Помимо них Николай выводит раненого пограничника Денищика, который рассказывает ему, что город приказано сдать и спасаться все кто может. Но они оба понимают – для того, чтобы выбраться из крепости им необходимо оружие, которого у них нет. Так им приходит идея добраться до склада, где хранятся боеприпасы. Вместе с Сальниковым они отправляются на поиски, но в пути они натыкаются на фашистов, и боевой товарищ Плужникова оказывается у них в руках, спасая Колю.
Сам же он с трудом скрывается в очередном подземелье, которое по факту оказывается целым бункером, засыпанным в первые минуты немецкой атаки. В нем уже спрятались знакомая ему ранее Мирра и еще пару военнослужащих по фамилии Федорчук и Волков. Они кое-как откопались и иногда выбирались наружу. Здесь есть вода и продовольственные запасы, которые помогают герою встать на ноги. По сети подземных тоннелей можно было добраться к оружейному складу.
По законам военного времени
Бойцы не готовы сдаваться. Поняв, что всю крепость пронизывает сеть подвалов, Плужников не хочет отсиживаться и решает пробраться к, оставшимся в живых, солдатам своей части. Он выдвигается в путь, но опаздывает. В это время немецкая армия взрывает крепость, и все бойцы погибают. Ему ничего не остается, как вернуться в бункер. Здесь он не понимает, что делать дальше, а Федорчук не хочет воевать, а желает лишь спасти свою жизнь. В крепости своих уже почти не осталось – почти весь день тишина, и лишь изредка слышатся выстрелы. Тогда Плужников решает покончить с собой, но от этого его спасает Мирра. Этот эпизод вернул к нему уверенность в необходимости продолжать жизнь и борьбу.
Периодически они поднимаются на поверхность и устраивают вылазки, в одну из которых Федорчук сдается в плен. Но Николай не может этого допустить и стреляет ему в спину. Все это происходит на глазах у Волкова, который начинает бояться своего товарища. От работающих недалеко пленных, Плужников узнает о том, что Сальников жив и находится в немецком госпитале. В это время Василий Волков пропадает после вылазки, а главный герой захватывает «языка» и узнает все новости. Безоружного пленного следовало убить, но Коля не смог этого сделать и отпустил его.
Он знал заранее, что это было ошибкой, и скоро немцы обнаружили их лаз, но защитникам удалось спастись. Лейтенант, бывший с ними в подвале, обнаружил у себя заражение крови и подорвал себя связкой гранат в толпе немецких солдат. Коля и девушка остаются в подвалах вдвоем.
Первая любовь
Вскоре Николай принимает решение отдать Мирру в немецкий плен, чтобы она не умерла. Но Мирра – еврейка, и если об том узнают немцы, то ее сразу же расстреляют. Поэтому она остается. Между девушкой и Плужниковым вспыхивают теплые чувства, и они признаются друг другу в любви. Девушка уже и не думала, что когда-то сможет быть любимой из-за своей хромоты, но военное время подарило ей такую возможность. Так они впервые влюбляются и становятся мужем и женой в этих подземельях.
Известный ранее, Волков, сходит с ума и, однажды случайно встретив Николая в руинах, убегает. Из-за чего попадает к немцам, и его расстреливают.
Наступает осень. Мирра понимает, что беременна. Запасы продовольствия на исходе и вместе они решают, что медлить больше нельзя. Она отправляется к другим пленным женщинам, которые работают на завалах, рассчитывая, что затеряется среди них. Но этому плану не суждено было сбыться. Немцы девушку вычисляют, избивают и еще живую заваливают кирпичами. Единственное на что она надеялась в этот момент, что Коля ничего этого не видит.
Долгая зима
Молодой человек и правда оказывается вне этой трагедии и, счастлив думать, что Мирра спаслась. Все это время он продолжает жить один в подземельях развалин, оставшихся от Брестской крепости. Тем временем наступает зима. Все это время немцы ищут тайное укрытие последнего бойца, который доставляет им неудобства. Они находят бункер и взрывают его. Тогда Плужникову приходится искать другое убежище.
Спасаясь от организованной за ним погони, в одном из подвалов он обнаруживает слабого и парализованного старшину Семишного. Ни смотря на полученные ранения, он внушает главному герою веру и уверенность в том, что нужно продолжать сопротивляться захватчикам. Сам старшина не может ходить, поэтому посылает воевать Колю, чтобы показать немцам, что «крепость жива».
Из-за постоянной жизни в подземелье и нехватку еды и воды, главный герой постепенно начинает слепнуть. Наступает 1 января 1942 года, когда умирает последний живой человек рядом с ним. Семишный перед смертью открыл лейтенанту тайну – под его ватником – знамя полка, который теперь переходит к Плужникову. Ведь пока хоть один боец оказывает сопротивление, крепость – не сдана.
Последний солдат
Вскоре последнего солдата обнаруживают немцы, и для того, чтобы организовать перевод, приглашают пленного скрипача. По воле случая, им оказывается дядя погибшей Мирры, который рассказывает ему последние новости с фронта. Красная армия начала контрнаступление, после того как разбила фашистские войска под самой Москвой. Спросив у еврея, какое сегодня число, Николай узнает, что ему уже исполнилось 20 лет.
Теперь Николай чувствует, что его долг перед Родиной выполнен и сам выходит из укрытия. Он оказывается еле живым и практически слепым, седым стариком, но пока он идет к немецкой санитарной машине, немецкий генерал отдает ему честь. На вопрос о его имени, он отвечает: «Я – русский солдат». Женщины, работающие неподалеку, увидев последнего защитника крепости, упали на колени и заплакали. Но лейтенант ничего этого не видел – он смотрел на солнце своими слепыми глазами. Не дойдя до машины пары шагов, он упал замертво.
Эпилог
После Великой отечественной войны прошли годы. Но в музее крепости города Бреста рассказывают о великом подвиге последнего солдата, который многие месяцы в одиночку сражался с фашистскими захватчиками. Из всех знамен найдено только одно.
Каждый год 22 июня на вокзал города Бреста приезжает старая женщина и приносит цветы к табличке, на которой написано о подвигах советских солдат, в том числе и неизвестного лейтенанта Николая.
Заключение
Благодаря произведениям, подобным «В списках не значился», страна и современные люди узнают о мучениях, пережитых советским народом, и подвиге, который они совершили.
Тест по повести В списках не значился
Борис Васильев
В списках не значился
Часть первая
За всю жизнь Коле Плужникову не встречалось столько приятных неожиданностей, сколько выпало в последние три недели. Приказ о присвоении ему, Николаю Петровичу Плужникову, воинского звания он ждал давно, но вслед за приказом приятные неожиданности посыпались в таком изобилии, что Коля просыпался по ночам от собственного смеха.
После утреннего построения, на котором был зачитан приказ, их сразу же повели в вещевой склад. Нет, не в общий, курсантский, а в тот, заветный, где выдавались немыслимой красоты хромовые сапоги, хрустящие портупеи, негнущиеся кобуры, командирские сумки с гладкими лаковыми планшетками, шинели на пуговицах и гимнастерки из строгой диагонали. А потом все, весь выпуск, бросились к училищным портным, чтобы подогнать обмундирование и в рост и в талию, чтобы влиться в него, как в собственную кожу. И там толкались, возились и так хохотали, что под потолком начал раскачиваться казенный эмалированный абажур.
Вечером сам начальник училища поздравлял каждого с окончанием, вручал «Удостоверение личности командира РККА» и увесистый ТТ. Безусые лейтенанты оглушительно выкрикивали номер пистолета и изо всей силы тискали сухую генеральскую ладонь. А на банкете восторженно качали командиров учебных взводов и порывались свести счеты со старшиной. Впрочем, все обошлось благополучно, и вечер этот - самый прекрасный из всех вечеров - начался и закончился торжественно и красиво.
Почему-то именно в ночь после банкета лейтенант Плужников обнаружил, что он хрустит. Хрустит приятно, громко и мужественно. Хрустит свежей кожей портупеи, необмятым обмундированием, сияющими сапогами. Хрустит весь, как новенький рубль, которого за эту особенность мальчишки тех лет запросто называли «хрустом».
Собственно, все началось несколько раньше. На бал, который последовал после банкета, вчерашние курсанты явились с девушками. А у Коли девушки не было, и он, запинаясь, пригласил библиотекаршу Зою. Зоя озабоченно поджала губы, сказала задумчиво: «Не знаю, не знаю…», но пришла. Они танцевали, и Коля от жгучей застенчивости все говорил и говорил, а так как Зоя работала в библиотеке, то говорил он о русской литературе. Зоя сначала поддакивала, а в конце обидчиво оттопырила неумело накрашенные губы:
Уж больно вы хрустите, товарищ лейтенант. На училищном языке это означало, что лейтенант Плужников задается. Тогда Коля так это и понял, а придя в казарму, обнаружил, что хрустит самым натуральным и приятным образом.
Я хрущу, - не без гордости сообщил он своему другу и соседу по койке.
Они сидели на подоконнике в коридоре второго этажа. Было начало июня, и ночи в училище пахли сиренью, которую никому не разрешалось ломать.
Хрусти себе на здоровье, - сказал друг. - Только, знаешь, не перед Зойкой: она - дура, Колька. Она жуткая дура и замужем за старшиной из взвода боепитания.
Но Колька слушал вполуха, потому что изучал хруст. И хруст этот очень ему нравился.
На следующий день ребята стали разъезжаться: каждому полагался отпуск. Прощались шумно, обменивались адресами, обещали писать, и один за другим исчезали за решетчатыми воротами училища.
А Коле проездные документы почему-то не выдавали (правда, езды было всего ничего: до Москвы). Коля подождал два дня и только собрался идти узнавать, как дневальный закричал издали:
Лейтенанта Плужникова к комиссару!..
Комиссар, очень похожий на вдруг постаревшего артиста Чиркова, выслушал доклад, пожал руку, указал, куда сесть, и молча предложил папиросы.
Я не курю, - сказал Коля и начал краснеть: его вообще кидало в жар с легкостью необыкновенной.
Молодец, - сказал комиссар. - А я, понимаешь, все никак бросить не могу, не хватает у меня силы воли.
И закурил. Коля хотел было посоветовать, как следует закалять волю, но комиссар заговорил вновь.
Мы знаем вас, лейтенант, как человека исключительно добросовестного и исполнительного. Знаем также, что в Москве у вас мать с сестренкой, что не видели вы их два года и соскучились. И отпуск вам положен. - Он помолчал, вылез из-за стола, прошелся, сосредоточенно глядя под ноги. - Все это мы знаем, и все-таки решили обратиться с просьбой именно к вам… Это - не приказ, это - просьба, учтите, Плужников. Приказывать мы вам уже права не имеем…
Я слушаю, товарищ полковой комиссар. - Коля вдруг решил, что ему предложат идти работать в разведку, и весь напрягся, готовый оглушительно заорать: «Да!..»
Наше училище расширяется, - сказал комиссар. - Обстановка сложная, в Европе - война, и нам необходимо иметь как можно больше общевойсковых командиров. В связи с этим мы открываем еще две учебные роты. Но штаты их пока не укомплектованы, а имущество уже поступает. Вот мы и просим вас, товарищ Плужников, помочь с этим имуществом разобраться. Принять его, оприходовать…
И Коля Плужников остался в училище на странной должности «куда пошлют». Весь курс его давно разъехался, давно крутил романы, загорал, купался, танцевал, а Коля прилежно считал постельные комплекты, погонные метры портянок и пары яловых сапог. И писал всякие докладные.
Так прошло две недели. Две недели Коля терпеливо, от подъема до отбоя и без выходных, получал, считал и приходовал имущество, ни разу не выйдя за ворота, словно все еще был курсантом и ждал увольнительной от сердитого старшины.
В июне народу в училище осталось мало: почти все уже выехали в лагеря. Обычно Коля ни с кем не встречался, по горло занятый бесконечными подсчетами, ведомостями и актами, но как-то с радостным удивлением обнаружил, что его… приветствуют. Приветствуют по всем правилам армейских уставов, с курсантским шиком выбрасывая ладонь к виску и лихо вскидывая подбородок. Коля изо всех сил старался отвечать с усталой небрежностью, но сердце его сладко замирало в приступе молодого тщеславия.
Вот тогда-то он и начал гулять по вечерам. Заложив руки за спину, шел прямо на группки курсантов, куривших перед сном у входа в казарму. Утомленно глядел строго перед собой, а уши росли и росли, улавливая осторожный шепот:
Командир…
И, уже зная, что вот-вот ладони упруго взлетят к вискам, старательно хмурил брови, стремясь придать своему круглому, свежему, как французская булка, лицу выражение невероятной озабоченности…
Здравствуйте, товарищ лейтенант.
Это было на третий вечер: носом к носу - Зоя. В теплых сумерках холодком сверкали белые зубы, а многочисленные оборки шевелились сами собой, потому что никакого ветра не было. И этот живой трепет был особенно пугающим.
Что-то вас нигде не видно, товарищ лейтенант, И в библиотеку вы больше не приходите…
Вы при училище оставлены?
У меня особое задание, - туманно сказал Коля. Они почему-то уже шли рядом и совсем не в ту сторону. Зоя говорила и говорила, беспрерывно смеясь; он не улавливал смысла, удивляясь, что так покорно идет не в ту сторону. Потом он с беспокойством подумал, не утратило ли его обмундирование романтичного похрустывания, повел плечом, и портупея тотчас же ответила тугим благородным скрипом…
- …жутко смешно! Мы так смеялись, так смеялись… Да вы не слушаете, товарищ лейтенант.
Нет, я слушаю. Вы смеялись.
Она остановилась: в темноте вновь блеснули ее зубы. И он уже не видел ничего, кроме этой улыбки.
Я ведь нравилась вам, да? Ну, скажите, Коля, нравилась?..
Нет, - шепотом ответил он. - Просто… Не знаю. Вы ведь замужем.
Замужем?.. - Она шумно засмеялась: - Замужем, да? Вам сказали? Ну, и что же, что замужем? Я случайно вышла за него, это была ошибка…
Каким-то образом он взял ее за плечи. А может быть, и не брал, а она сама так ловко повела ими, что его руки оказались на ее плечах.
Между прочим, он уехал, - деловито сказала она. - Если пройти по этой аллейке до забора, а потом вдоль забора до нашего дома, так никто и не заметит. Вы хотите чаю, Коля, правда?..
Война есть не только потрясение, но и духовное испытание и духовный суд.
Иван Ильин
Произведения о Великой Отечественной войне для нас сегодня - это экскурс в нашу историю, это наше осмысление событий самых трагических лет нашей страны, это серьезное размышление наше вместе с писателем. Особое место занимают в списке те произведения, авторами которых являются фронтовики, прошедшие испытание войной, с оружием в руках защитившие Родину. О первых днях войны, о героической защите Брестской крепости рассказывает в своей повести Борис Васильев «В списках не значился» (12+).
От начала до последней строки произведение прочитывается на одном дыхании. «Непокоренному сыну непокоренной Родины». «Метель мела от Бреста до Москвы. Мела, заметая немецкие трупы и подбитую технику. И другие лейтенанты поднимали в атаку роты и, ломая врага, вели их на запад. К нему, к непокоренному сыну непокоренной Родины...» Строки, вырванные из повести, строки, оставшиеся где-то внутри, когда книга была уже прочитана и закрыта. «Непокоренному сыну непокоренной Родины». Кто он, Николай Плужников, сумевший жить и умереть свободным, непокоренным, вся короткая жизнь которого - восхождение к подвигу?
Переносишься в то грозовое военное лихолетье и встречаешься с защитниками Брестской крепости. Девятнадцатилетний лейтенант Николай Плужников - главный герой книги. Он приезжает к месту службы - Брестскую крепость - в ночь, которая отделяет мир от войны, в ночь на 22 июня 1941 года. Автор помогает восстановить те ощущения, которые испытали все в тот момент.
Десять месяцев воевал Плужников с врагом, не давая ему покоя, без надежды и помощи, без смены и отдыха, без писем из дома. Эта короткая жизнь вобрала в себя так много! Выдала столько испытаний и страдания, которые герой стойко и мужественно, достойно преодолел.
Смерть товарищей потрясала каждый раз с особой силой, но сжимается сердце, когда прочитываешь строки о гибели Волкова, того пограничника с неостывшим ручным пулемётом, который «продолжал прикрывать Плужникова от пуль, и его загустевшая кровь била Плужникову в лицо, как напоминание». И как величайшее постоянное напоминание для Николая является то, что остался он в живых только благодаря смерти тех, кто погибал за него. «Он сделал это открытие, не понимая, что это закон войны. Простой и необходимый, как смерть: если ты уцелел, значит, кто-то погиб за тебя. Но он открывал этот закон не отвлеченно, он открыл его на собственном опыте, и для него это был не только вопрос совести, но и жизни». Этот жизненный закон мы свято должны знать сегодня, помнить, что если мы живём под мирным небом, значит, его смогли сделать таким для нас герои той далёкой войны….
Автор обнажено правдиво повествует о событиях войны, не умалчивая о мельчайших ее подробностях. Выстрел в предателя Федорчука, который, «подняв руки, шёл в плен так спокойно, так обдуманно и неторопливо, словно возвращался домой после тяжелой и нудной работы». Плужников не может простить предательства, он ощущал отвращение к этому жалкому человеку, когда говорил: «Предатель. Гадина. С платочком шел, видел?.. За жизнь свою поганую все бы продал, все…»
Привлекают внимание минуты счастья с любимой девушкой. Очень тонко автор исследует психологическое состояние своего героя в этот момент, когда безнадежная боль вдруг сжала его сердце, когда он услышал необыкновенно нежный голос Мирры, певшей песню «Очаровательные глазки». И чтобы не застонать, он с трудом сдерживает себя.
С потрясающей силой описаны в произведении моменты, когда умирали от жажды дети, а воду отдавали пулеметам, когда уходили в плен женщины, неся на руках обессиленных детей, вглядываясь в трупы, пытаясь опознать мужа, брата, сына, когда умирали люди в подвальном лазарете от ран, не имея лекарств.
Жизнь девятнадцатилетнего лейтенанта является восхождением к подвигу. Писатель показывает, как молодой человек становится героем, а все его поведение в крепости - новый шаг на новую высоту. Сознание долга является движущей силой его поступков: не думать о себе, пока в опасности Отчизна. Он мог уйти из крепости с любимой девушкой. «И это не было бы ни дезертирством, ни изменой приказу: он не значился ни в каких списках, он был свободным человеком, но именно эта свобода и заставляла его самостоятельно принимать то решение, которое было наиболее целесообразным с военной точки зрения». Свободу выбора понимается им как необходимость бороться до конца, как выполнение долга, как служение Отчизне.
Самое главное для Плужникова - это осознание себя частицей Родины, народа: «Он уже не ощущал своего «я», он ощущал нечто большее: свою личность, ставшую звеном между прошлым и будущим его Родины…».
Последние страницы повести. Они потрясают своей обнаженной правдой…
12 апреля 1942 года немцы загнали неизвестного солдата в ловушку. Он почти ослеп, поседел, ноги его плохо слушались. Николай Плужников сделал все, что мог: «Крепость не пала: она просто истекла кровью. Я - последняя ее капля…».
Словно вместе с Плужниковым мы участники тех событий. Мы восхищаемся его поведением, когда на требование немецкого генерала назвать звание и фамилию, Плужников ответил: «Я - русский солдат». Он так и не назвал себя. «Неизвестный вдруг медленно повернул голову, и в генерала уперся его немигающий взгляд. И густая борода чуть дрогнула в странной торжествующей усмешке:
Что, генерал, теперь вы знаете, сколько шагов в русской версте?
Это были его последние слова».
Борис Васильев, словно завершая повествование о восхождении к подвигу Николая Плужникова, говорит о немецком лейтенанте, который отдал команду, и солдаты вскинули ружья «на караул», генерал, «чуть помедлив, поднял руку к фуражке». «А он, качаясь, медленно шел сквозь строй врагов, отдававших ему сейчас высшие воинские почести. Но он не видел этих почестей, а если бы и видел, ему было бы уже все равно. Он был выше всех мыслимых почестей, выше славы, выше жизни и выше смерти». Это настоящий подвиг русского офицера!
Николай Плужников умер, но не сдался. Заступник родной земли, Солдат великой войны, возвысившийся над собственной короткой судьбой, не позволивший себе отступить ни на шаг!
Величайший урок для нас! Блестящий пример восхождения к подвигу! Так и мы должны жить.
За всю жизнь Коле Плужникову не встречалось столько приятных неожиданностей, сколько выпало в последние три недели. Приказа о присвоении ему, Николаю Петровичу Плужникову, воинского звания он ждал давно, но вслед за приказом приятные неожиданности посыпались в таком изобилии, что Коля просыпался по ночам от собственного смеха.
После утреннего построения, на котором был зачитан приказ, их сразу же повели в вещевой склад. Нет, не в общий, курсантский, а в тот, заветный, где выдавались немыслимой красоты хромовые сапоги, хрустящие портупеи, негнущиеся кобуры, командирские сумки с гладкими лаковыми планшетками, шинели на пуговицах и гимнастерка из строгой диагонали. А потом все, весь выпуск, бросились к училищным портным, чтобы подогнать обмундирование и в рост и в талию, чтобы влиться в него, как в собственную кожу. И там толкались, возились и так хохотали, что под потолком начал раскачиваться казенный эмалированный абажур.
Вечером сам начальник училища поздравлял каждого с окончанием, вручал «Удостоверение личности командира РККА» и увесистый «ТТ». Безусые лейтенанты оглушительно выкрикивали номер пистолета и изо всей силы тискали сухую генеральскую ладонь. А на банкете восторженно качали командиров учебных взводов и порывались свести счеты со старшиной. Впрочем, все обошлось благополучно, и вечер этот – самый прекрасный из всех вечеров – начался и закончился торжественно и красиво.
Почему-то именно в ночь после банкета лейтенант Плужников обнаружил, что он хрустит. Хрустит приятно, громко и мужественно. Хрустит свежей кожей портупеи, необмятым обмундированием, сияющими сапогами. Хрустит весь, как новенький рубль, которого за эту особенность мальчишки тех лет запросто называли «хрустом».
Собственно, все началось несколько раньше. На бал, который последовал после банкета, вчерашние курсанты явились с девушками. А у Коли девушки не было, и он, запинаясь, пригласил библиотекаршу Зою. Зоя озабоченно поджала губы, сказала задумчиво: «Не знаю, не знаю…» – но пришла. Они танцевали, и Коля от жгучей застенчивости все говорил и говорил, а так как Зоя работала в библиотеке, то говорил он о русской литературе. Зоя сначала поддакивала, а в конце обидчиво оттопырила неумело накрашенные губы:
– Уж больно вы хрустите, товарищ лейтенант.
На училищном языке это означало, что лейтенант Плужников задается. Тогда Коля так это и понял, а придя в казарму, обнаружил, что хрустит самым натуральным и приятным образом.
– Я хрущу, – не без гордости сообщил он своему другу и соседу по койке.
Они сидели на подоконнике в коридоре второго этажа. Было начало июня, и ночи в училище пахли сиренью, которую никому не разрешалось ломать.
– Хрусти себе на здоровье, – сказал друг. – Только, знаешь, не перед Зойкой: она – дура, Колька. Она жуткая дура и замужем за старшиной из взвода боепитания.
Но Коля слушал вполуха, потому что изучал хруст. И хруст этот очень ему нравился.
На следующий день ребята стали разъезжаться: каждому полагался отпуск. Прощались шумно, обменивались адресами, обещали писать и один за другим исчезали за решетчатыми воротами училища.
А Коле проездные документы почему-то не выдавали (правда, езды было всего ничего: до Москвы). Коля подождал два дня и только собрался идти узнавать, как дневальный закричал издали:
– Лейтенанта Плужникова к комиссару!..
Комиссар, очень похожий на вдруг постаревшего артиста Чиркова, выслушал доклад, пожал руку, указал, куда сесть, и молча предложил папиросы.
– Я не курю, – сказал Коля и начал краснеть: его вообще кидало в жар с легкостью необыкновенной.
– Молодец, – сказал комиссар. – А я, понимаешь, все никак бросить не могу, не хватает у меня силы воли.
И закурил. Коля хотел было посоветовать, как следует закалять волю, но комиссар заговорил вновь:
– Мы знаем вас, лейтенант, как человека исключительно добросовестного и исполнительного. Знаем также, что в Москве у вас мать с сестренкой, что не видели вы их два года и соскучились. И отпуск вам положен. – Он помолчал, вылез из-за стола, прошелся, сосредоточенно глядя под ноги. – Все это мы знаем и все-таки решили обратиться с просьбой именно к вам… Это – не приказ, это – просьба, учтите, Плужников. Приказывать вам мы уже права не имеем…
– Я слушаю, товарищ полковой комиссар. – Коля вдруг решил, что ему предложат идти работать в разведке, и весь напрягся, готовый оглушительно заорать: «Да!»
– Наше училище расширяется, – сказал комиссар. – Обстановка сложная, в Европе – война, и нам необходимо иметь как можно больше общевойсковых командиров. В связи с этим мы открываем еще две учебные роты. Но штаты их пока не укомплектованы, а имущество уже поступает. Вот мы и просим вас, товарищ Плужников, помочь с этим имуществом разобраться. Принять его, оприходовать…
И Коля Плужников остался в училище на странной должности «куда пошлют». Весь курс его давно разъехался, давно крутил романы, загорал, купался, танцевал, а Коля прилежно считал постельные комплекты, погонные метры портянок и пары яловых сапог. И писал всякие докладные.
Так прошло две недели. Две недели Коля терпеливо, от подъема до отбоя и без выходных, получал, считал и приходовал имущество, ни разу не выйдя за ворота, словно все еще был курсантом и ждал увольнительной от сердитого старшины.
В июне народу в училище осталось мало: почти все уже выехали в лагеря. Обычно Коля ни с кем не встречался, по горло занятый бесконечными подсчетами, ведомостями и актами, но как-то с радостным удивлением обнаружил, что его… приветствуют. Приветствуют по всем правилам армейских уставов, с курсантским шиком выбрасывая ладонь к виску и лихо вскидывая подбородок. Коля изо всех сил старался отвечать с усталой небрежностью, но сердце его сладко замирало в приступе молодого тщеславия.
Вот тогда-то он и начал гулять по вечерам. Заложив руки за спину, шел прямо на группки курсантов, куривших перед сном у входа в казарму. Утомленно глядел строго перед собой, а уши росли и росли, улавливая осторожный шепот:
– Командир…
И, уже зная, что вот-вот ладони упруго взлетят к вискам, старательно хмурил брови, стремясь придать своему круглому, свежему, как французская булка, лицу выражение невероятной озабоченности…
– Здравствуйте, товарищ лейтенант.
Это было на третий вечер: носом к носу – Зоя. В теплых сумерках холодком сверкали белые зубы, а многочисленные оборки шевелились сами собой, потому что никакого ветра не было. И этот живой трепет был особенно пугающим.
– Что-то вас нигде не видно, товарищ лейтенант. И в библиотеку вы больше не приходите…
– Работа.
– Вы при училище оставлены?
– У меня особое задание, – туманно сказал Коля.
Они почему-то уже шли рядом и совсем не в ту сторону.
Зоя говорила и говорила, беспрерывно смеясь; он не улавливал смысла, удивляясь, что так покорно идет не в ту сторону. Потом он с беспокойством подумал, не утратило ли его обмундирование романтичного похрустывания, повел плечом, и портупея тотчас же ответила тугим благородным скрипом…
– …Жутко смешно! Мы так смеялись, так смеялись. Да вы не слушаете, товарищ лейтенант.
– Нет, я слушаю. Вы смеялись.
Она остановилась: в темноте вновь блеснули ее зубы. И он уже не видел ничего, кроме этой улыбки.
– Я ведь нравилась вам, да? Ну, скажите, Коля, нравилась?..
– Нет, – шепотом ответил он. – Просто… Не знаю. Вы ведь замужем.
– Замужем?.. – Она шумно засмеялась. – Замужем, да? Вам сказали? Ну и что же, что замужем? Я случайно вышла за него, это была ошибка…
Каким-то образом он взял ее за плечи. А может быть, и не брал, а она сама так ловко повела ими, что его руки оказались вдруг на ее плечах.
Борис Васильев - один из самых известных русских писателей, которые писали о войне. Его повести "А зори здесь тихие...", "Глухомань", "Не стреляйте белых лебедей" проникнуты любовью к людям и родной природе.
Мы рассмотрим повесть "В списках не значился", анализ которой пригодится для изучения произведения в школе.
Начало военной карьеры Коли Плужникова
Повесть открывается историей молодого парня Николая Плужникова, у которого все в жизни складывается: карьера (ему присвоили младшего лейтенанта), новая форма, предстоящий отпуск... Плужников идет на один из самых лучших вечеров в его жизни - на танцы, куда он приглашает библиотекаршу Зою! И даже просьба начальства пожертвовать своим отпуском и остаться, чтобы разобраться с имуществом училища, не омрачает чудесного настроения и жизни Коли Плужникова.
После командир спрашивает о том, что Николай намерен делать дальше, собирается ли он идти учиться в академию. Однако Коля отвечает, что хочет "послужить в войсках", ведь настоящим командиром стать невозможно, если не служил. Генерал одобрительно смотрит на Николая, начиная его уважать.
Николая направляют в Западный округ, на Брестскую крепость.
Вдруг началась война...
Анализ произведения "В списках не значился" (Васильев) невозможен без упоминания о промежуточной остановке Коли между училищем и крепостью. Этой остановкой стал его дом. Там Николай увиделся с матерью, сестрой Варей и ее подружкой Валей. Последняя подарила ему поцелуй и пообещала непременно дождаться.
Николай Плужников отправляется в Брест. Там Коля слышит о том, что немцы готовятся к войне, однако большинство горожан не верят в это, не воспринимают всерьез. К тому же русские верят в силу Красной Армии.
Коля подходит к крепости, его сопровождает хромоногая девушка Мирра, которая раздражает Плужникова своей болтовней и осведомленностью. На КПП Колю пропускают, дают ему комнату для командировочных и обещают разобраться с его распределением после.
В 4 часа утра 22 июня 1941 года Брестскую крепость начинают бомбить. Очень реалистично умел описывать войну Борис Васильев. "В списках не значился" анализирует и показывает всю обстановку, в которой приходится сражаться таким солдатам, как Коля Плужников, их мысли и мечты о доме и родных.
Последний герой
После нападения немцев все русские, которые были на Брестской крепости, надеются, что вот-вот подоспеет Красная Армия и окажет помощь, самое главное - дожить до подмоги. Но Красной Армии все нет, а немцы уже разгуливают по крепости, как у себя дома. Повесть "В списках не значился", анализ которой мы делаем, описывает, как маленькая горстка людей сидит в подвале крепости и доедает найденные сухари. Они сидят без патронов, без еды. На улице настоящий русский мороз. Эти люди ждут подмоги, однако ее все еще нет.
Люди, сидящие в подвале, начинают умирать. Остается только Николай Плужников. Он стреляет в немцев последние патроны, а сам постоянно прячется в расщелинах. Во время одной из перебежек на другое место он находит укромное местечко, залезает туда и вдруг... слышит человеческий голос! Там Плужников видит очень худого человека в ватнике. Он плачет. Оказывается, он уже три недели не видел людей.
Плужников умирает в конце повести. Но он умирает после того, как его спасают русские войска. Он падает на землю, смотрит в небо и умирает. Николай Плужников остался единственным живым русским солдатом после вторжения немцев на Брестскую крепость, а это значит, что она не была завоевана до конца. Николай Плужников умирает свободным, непобежденным человеком.
Повесть "В списках не значился", анализ которой мы делаем, не дает сдержать слез в финале произведения. Борис Васильев пишет так, что каждое слово буквально цепляет за душу.
История создания произведения
В конце повести читатели наблюдают, как к вокзалу Бреста приезжает женщина и возлагает цветы. На дощечке написано, что во времена Великой Отечественной войны вокзал оберегал Николай (фамилия его неизвестна). Свидетелем этой истории, произошедшей в реальности, стал Борис Васильев.
"В списках не значился" (анализ этой повести невозможен без опоры на следующие факты) - произведение, основанное на том, что сам Васильев проезжал мимо станции вокзала в Бресте и заметил женщину, которая стояла перед табличкой с надписью о неизвестном Николае. Он расспросил ее и узнал, что во времена войны был такой солдат, который пал героем.
Борис Васильев попытался поискать о нем что-либо в документах и архивах, но ничего не нашел. Потому что солдат в списках не значился. Тогда Васильев придумал ему историю и донес ее до нашего поколения.
Любовная линия
Сначала Николай Плужников влюбился в Валю - подругу своей сестры. Она обещала его ждать, а Коля обещал вернуться. Однако на войне Николай полюбил снова. Да, между ним и той самой хромоножкой Миррой вспыхнула любовь. Они сидели в подвале и планировали, как они оттуда выберутся и поедут в Москву. А в Москве они пойдут в театр... Мирра поставит протез и не будет больше хромать... Таким мечтаниям предавались Коля и Мирра, сидя в холодном, сером, Богом забытом подвале.
Мирра забеременела. Пара поняла, что Мирре невозможно оставаться в подвале и питаться одними сухарями. Ей необходимо выбраться, чтобы сохранить ребенка. Однако она попадает в руки к немцам. Немцы долго избивают Мирру, потом протыкают штыками и оставляют умирать на глазах у Плужникова.
Другие герои повести
Плужников воюет с солдатом Сальниковым. Удивительно, как война меняет людей! Из зеленого юнца он превращается в сурового мужчину. Перед смертью он винит себя в том, что часто думал не о самом ходе боя, а о том, как его встретят дома. Его нельзя винить в этом. Никто из молодых ребят, находившихся на Брестской крепости, не был предупрежден и подготовлен к встрече с врагами лицом к лицу.
Одна из главных героинь, о которых говорилось выше, - это Миррочка. Девушка, которая вообще не должна была оказаться на Брестской крепости в такое нелегкое время! Она нуждалась в защите своего героя - Коли, которого она, может быть, отчасти в благодарность и полюбила.
Таким образом, Борис Васильев ("В списках не значился"), анализ произведения которого мы сделали, создал историю одного героя, подвиг которого олицетворяет подвиги всех русских солдат в Великой Отечественной войне.
