Третьего ноября, накануне Дня народного единства, в нашей стране прошла просветительская акция «Большой этнографический диктант». В нашем регионе она состоялась на 13 площадках, в том числе в Калачинском районе. Калачинцы первыми из муниципальных образований присоединились к этнографическому диктанту.
На площадке в Региональном центре по связям с общественностью на вопросы диктанта отвечали члены Общественной палаты Омской области и региональные министры, а также их заместители.
Министр образования Омской области Татьяна Дернова считает, что взрослые должны быть позитивным примером для детей.
«Всякое подобное событие мотивирует тебя на поиск информации. Наш регион многонациональный. На территории есть разные образовательные учреждения. В том числе и с этнокомпонентом. К примеру, в этом году, открыты казахские центры. И я, как министр, должна знать культуру и обычаи народов, чтобы руководить системой образования», - подчеркнула Татьяна Дернова.
Также руководитель региональных органов образования отметила, что новые образовательные стандарты позволяют включать этнографический компонент в основные предметы: историю, обществознание.
«Нашим Институтом развития образования подготовлено уникальное пособие - “Маленькие жители Омского Прииртышья”. По нему многие учителя уже активно работают: рассказывают ребятам о родном крае, специфике и обычаях местного населения. К тому же часто занятия проводятся в краеведческих музеях. А еще практически в каждой школе создан свой собственный музей об истории поселения», - заявила Татьяна Дернова.
Также министр образования решила после диктанта обязательно заглянуть в справочники и энциклопедии, чтобы проверить, правильно ли она ответила.
По словам министра спорта региона Дмитрия Крикорьянца, его семья - многонациональна, поэтому тема этнографии министру всегда была интересна.
«У нас в родословной и немцы, и поляки, и русские, и армяне. А если копнуть глубже, в третье, четвертое или пятое колено, национальностей окажется еще больше. Поэтому национальный вопрос, в хорошем смысле этих слов, меня интересовал всегда. Мне интересен культурный пласт в истории того или иного народа. В советское время все мы знали, что у нас было 15 союзных республик, и все мы вместе были советским народом. А сегодня мы знаем, что у нас проживает более 200 национальностей. И проникновение в историю, жизнь каждого народа - это интересно, потому я сегодня здесь», - отметил Дмитрий Крикорьянц.
Пришла на диктант и замминистра культуры Омской области Анна Статва. Призналась, что когда-то, как географ по образованию, преподавала этногеографию, и решила себя проверить.
«26 ноября на географическом диктанте я буду выступать в роли чтеца в родном педуниверситете, а сегодня пришла проверить свои знания, насколько они сохранились. Тема интересует всех и каждого», - подчеркнула Анна Статва.
Без четверти час перед участниками диктанта выступила директор Сибирского филиала Российского НИИ культурного и природного наследия им. Д. С. Лихачева Ирина Селезнева, которая сообщила, что в этому году этнографический диктант повысил свой статус по сравнению с прошлогодним, вышел на международный уровень. Увеличилось и количество площадок. Если в прошлом году россияне писали диктант на 800 площадках, то в этом году их в три раза больше -2500.
«Что показали результаты прошлого года? Чем моложе участник акции, тем меньше у него правильных ответов, - отметила Селезнева. - Поэтому необходимо всем ветвям власти, образовательным, культурным учреждениям, общественным организациям еще больше внимания уделять национальному вопросу».
Спецификой нынешнего диктанта, по словам этнографа, является наличие регионального компонента. 20 вопросов этнографического диктанта касаются знаний общероссийского масштаба, 10 - сибирского. Селезнева выразила надежду, что диктант станет толчком к изучению национальных культур и вообще расширит кругозор участников акции.
Добавим, что этнограф говорил обо всем на фоне видеопрезентации проекта. И все, кто внимательно ее смотрел, увидели подсказки для ответов на вопросы. А вопросы, как и в прошлом году, были нелегкими. Например: кто является носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации? Оказывается, ее многонациональный народ. Или: для какой цели татарские женщины носили матерчатые нагрудники изю? А как вам вопрос о том, в каком народном промысле работала Мария Сычева (Угловская), первая женщина, посвященная в секрет нанесения рисунков из специального сплава по металлу? Как называется у лезгин танец, похожий на русский хоровод? Или вот еще вопросик: сколько русских сказок вошло в сборник Афанасьева? Варианты ответов - от 6 до 60 тысяч. Оказывается, 60.
Для министра Крикорьянца непростым оказался вопрос о том, представители какого жилища выкапывали себе жилище на склоне холма, делая вход-коридор со стороны реки. Такая постройка называлась карамо, и нередко в нее можно было заплыть только на лодке. Жили в таких землянках селькупы, но об этом я, к примеру, узнала уже в редакции, заглянув в интернет.
Так что права была министр образования Татьяна Дернова: дома все участники акции обязательно проверят, правильно ли они ответили на вопросы диктанта. А это и есть одна из задач акции - пробудить интерес у россиян к национальному вопросу.
А вот у министра спорта родилась еще одна идея после акции: придумать спортивный диктант.
Добавим, что и омские журналисты не остались в стороне от международной акции. Многие, в том числе и редакторы «Омской правды» и «Омского вестника» пришли на площадку в Дом журналистов.
Священномученик Владимир Амбарцумов. Изображение с сайта bessmertnybarak.ru
«Я не видел праведника оставленным»
Когда-то отец Владимир с супругой мечтали, что у них будет 12 детей – 12 проповедников Слова Божия. Их мечту осуществили следующие поколения.
Дочка отца Владимира Лидия стала супругой протоиерея Глеба Каледы, а ее брат Евгений стал священником. Теперь в роду Амбарцумовых-Каледа 12 священников, есть игуменья, дьяконы и семинаристы.
А у одной его внучки-матушки родилось шесть сыновей и шесть дочерей. Так Господь преумножает и благословляет род праведников.
Семья
Священномученик Владимир (1892-1937, память 5 ноября ) происходил из семьи почетного гражданина города Шемахи Бакинской губернии Амбарцума Егоровича. Амбарцум Егорович приложил много сил к тому, чтобы организовать обучение глухонемых людей в России. Рано овдовел: его жена умерла в родах, оставив троих маленьких детей.
Заботясь об устройстве их судьбы, он переселяется в немецкую колонию возле Царицыно и приглашает к себе жить добрую лютеранку Каролину Андреевну Кноблох. Заботы о детях сблизили двоих одиноких людей, и они заключили брак. Родилось еще трое детей, младшим из них был будущий священномученик Владимир.
Изначально Каролина не испытывала чувства большой любви к мужу. Она решилась на брак с ним потому, что ей стало жаль детей, оставшихся без матери.
Володя с детства наблюдал искреннюю религиозную жизнь своих родителей. Амбарцум организовал частную школу для глухонемых, но детей из малоимущих семей там учили бесплатно.
Семья. Маленький Владимир (в центре) с родственниками. Изображение с сайта noev-kovcheg.ru
Пес Дорон и электрический ток
Трудно представить, сколько волнений в детстве Володя принес своей матери. Ему все было интересно, он не боялся ради спора с друзьями рисковать своей жизнью, например, во время ледохода перебежал однажды по льдинам широченную Волгу около Саратова. Был случай, когда он улегся на рельсы в ожидании, пока над ним пройдет поезд. Не раз Каролина с тревогой ждала, когда ее младший вернется с прогулки. Этот любитель природы мог часами пропадать в лесу, изучая, каким голосом поет каждая птичка. Он разговаривал с пернатыми созданиями на их языке.
Однажды Володя увидел, как несколько мальчишек издеваются над несчастным псом. Володя буквально вырвал из их рук собаку и забрал к себе. Своему четвероногому фокстерьеру он дал кличку Дорон. Благодарный пес стал верно служить юному хозяину, который с большим удовольствием и интересом учил его необыкновенным фокусам. Дорон даже научился скакать по деревьям и догонять на них кошек.
Игра с Дороном была не единственным хобби. Его буквально разрывало от интереса ко всему: от микроскопа он бросался к фортепиано, от изучения языков – к любимым опытам с электричеством. Играл на скрипке, фисгармонии, хорошо знал греческий, латынь, английский и немецкий.
Особенно его увлекала электрическая физика.
В экспериментах юный исследователь не останавливался ни перед чем: сделал электрическую пушку и пробил дыру под окном рядом стоящего дома.
Старшая сестра Наташа, увидев что-то блестящее в руках брата, с визгом убегала куда глаза глядят: Володины электроды часто били ее током.
В.А.Амбарцумов, студент Московского Императорского университета.
Берлин
Через два года учебы сына в Московском императорском университете Каролина настояла, чтобы он продолжил обучение в Берлине: в Германии лучше обучали техническим наукам. Именно в Германии в жизни появляется еще один «интерес» — Христианство. Владимир становится активным членом христианского студенческого движения.
Студенты в небольших кружках изучали Евангелие. Но лютеранского учения «не хватало», чтобы стать ближе к Богу, оно казалось слишком рассудочным. Владимир переходит в баптизм. Позже священномученик сравнивал баптизм с первым классом, но был уверен, что «нельзя всю жизнь ходить первачком».
Однажды утром Владимир проснулся с необъяснимым сильным чувством, что нужно срочно отправляться из Германии в Россию. Но когда посмотрел на часы, понял, что поезд уже отошел от первой станции. И все же вопреки рассудку почему-то стал собирать вещи. Маршрут поезда проходил таким образом, что огибал весь город, по дороге делая много остановок. Владимир успел сделать срочные дела и на последней станции вскочил в отправляющийся поезд. Это оказался последний поезд из Германии в Россию перед Первой мировой войной!
Владимир Амбарцумов (справа) времен учёбы в Германии
Проповедь и начало семейной жизни
Володя продолжил учебу на физико-математическом факультете Московского университета. Там, в христианском кружке, повстречал Валентину Георгиевну Алексееву. В 1916 году Володя и Валя поженились.
Талантливому физику Владимиру Амбарцумову пророчили карьеру ученого с мировым именем, и после окончания университета в 1917 году перед ним стал выбор: отдать силы науке или христианской миссии. Он выбрал второе.
Начало новой жизни и семьи совпало с началом социальной катастрофы великой страны. Чтобы прокормить семью, молодой ученый дает частные уроки. Рождаются дети. Сначала Женечка, а через два года Витя. В Москве в 1919 году был сильный голод. Семья Амбарцумовых переехала в Самару.
Активная христианская жизнь не могла не привлечь внимание советских властей. В 1920 году Владимира арестовали и перевезли в столицу. Через полтора месяца освободили, но запретили выезд из столицы. Жена переезжает к нему. Общей болью становится смерть младшего сына Витеньки, который не прожил и двух лет. Большим утешением — рождение дочери Лиды в 1922 году.
В скором времени Владимира избирают председателем Центрального комитета христианских студенческих кружков.
Владимир Амбарцумович и Валентина Георгиевна. Дети (слева направо): приемный сын Никита, Лида и Евгений
Смерть жены
От тяжелых условий вскоре заболела Валентина Амбарцумова. Умирая, она просила мужа: «Володенька! Я умираю, но ты не очень скорби обо мне. Я только прошу тебя:
будь для детей не только отцом, но и матерью. Поручаю их тебе…Времена будут трудные. Много скорби будет. Гонения будут. Но Бог даст сил вам, и все выдержите…»
Владимир Амбарцумович очень любил свою жену. Он неоднократно говорил, что сам не знает, где кончается он и где начинается она. Смерть ее стала страшной потерей.
Необычные похороны
Хоронили Валентину Георгиевну на Троицкую родительскую субботу. Много человек пришло попрощаться с добродетельной христианкой. Все были одеты в светлые одежды, вспоминали ее доброту и пели христианские песни. Спустя многие годы, когда овдовевший супруг стал священником, ему после исповеди один прихожанин сказал, что он пришел к вере после того, как увидел необычные похороны, на которых все люди радостно пели и были в белых одеждах. Отец Владимир со слезами воскликнул: «Это были похороны моей жены!»
Заупокойные молитвы
За несколько дней до смерти Валентина Георгиевна, общаясь со своей подругой-баптисткой, поддерживала ее мнение о том, что заупокойные молитвы не имеют смысла. На сороковой день после смерти Валентина явилась во сне этой подруге. Женщина почувствовала явное присутствие почившей. Валентина сказала: «А вы молитесь за меня? Молитесь, молитесь, это нужно!..»
Приемный Никита
У Владимира осталось трое детей. Вместо умершего Вити они еще вместе с женой взяли в дети потерявшего родных Никиту. Когда Никита вырос, ему удалось найти своих кровных родителей. Он стал жить с ними, но благодарность тем людям, которые помогли ему стать на ноги, осталась в его сердце на всю жизнь.
Вторая мама
Мария Алексеевна Жучкова с Лидией и Евгением Амбарцумовыми, 1925 год. Изображение с сайта drevo-info.ru
Осиротевших деток хотели разобрать родные и друзья, но неожиданно вызвалась близкая подруга Валентины Мария Алексеевна Жучкова и сказала, что она считала почившую своей духовной матерью. В знак благодарности ей Мария готова была отдать все свои силы воспитанию ее детей.
Мария Алексеевна была православной. Дети полюбили ее как родную мать и стали называть мамой. Владимир Амбарцумович предлагал Марии быть его женой, но она, несмотря на симпатию и склонность к нему, отказалась, так как знала предсказание блаженной Марии Ивановны из Дивеева о том, что он будет священником и верила ему. Второй раз женатый человек не мог принять священный сан.
Нелегал
Владимир Амбарцумов на нелегальном положении Манихино 1925г.
С 1924 года Владимиру пришлось перейти на нелегальное положение, так как власти официально запретили деятельность христианских кружков. Он понимал, что сильно рискует благополучием близких, но не мог, не считал правильным оставить христианское служение. Он говорил, что в такие сложные годы, какие настали после революции, людям еще необходимей слово о вере.
После запрещения христианского движения начались репрессии. Чтобы избежать ареста, Владимиру пришлось изменить свой внешний вид: он сбрил бороду и усы, сделал короткую стрижку, а обычные очки заменил на пенсне. Скрываясь от преследований, проповедник уволился с гражданской службы, ночевал в разных местах.
Бедные дети так скучали без отца, что часто просили у Бога: «Господи, дай, чтобы папа опять был с бородой!»
Крещение и священство
Владимир Амбарцумов. Москва 1922г
Близким по духу человеком для будущего священномученика был отец Валентин Свенцицкий. В Никольской церкви на Ильинке, где служил отец Валентин, в 1925 году произошло значимое событие для семьи Амбарцумовых: были крещены дети. В следующем году и Владимир Амбарцумович тоже официально перешел в Православие. До этого дети с отцом были в церкви, но не участвовали в Таинствах.
Как только Владимир Амбарцумович был крещен, он стал активным прихожанином Никольского храма. Он с радостью прислуживал и читал во время богослужения, организовывал паломнические поездки в Дивеево и Саров. Чтобы заработать средства для собственных нужд и для своей семьи, дает частные уроки по немецкому языку и общеобразовательным предметам.
Через год после Крещения Владимир Амбарцумович принял священный сан. Он стал настоятелем московского Князе-Владимирского храма в Старосадском переулке. Служил вдохновенно, проповеди были понятными и яркими. Церковь была полна молодежи.
Отец Владимир дружил с отцом . Когда отец Василий по состоянию здоровья вынужден был временно оставить свой приход, то очень просил отца Владимира его заменить. Духовные чада отца Василия полюбили нового пастыря и смогли довериться ему, ценили за деликатность и уважительное отношение к людям.
После смерти отца Василия Надеждина отец Владимир принял его осиротевший приход — храм в честь святителя Николая у Соломенной сторожки. Община, которую организовал отец Василий Надеждин, была одной из самых известных в Москве и самых «молодых».
Условия для молитвы?
Отец Владимир мог, не отвлекаясь, молиться на протяжении долгого времени в углу комнаты, в которой в то же самое время шумно разговаривали, ели, спали и занимались другими домашними делами.
Протоиерей Глеб Каледа, чья матушка Лидия Владимировна была дочерью о. Владимира Амбарцумова, говорил, вспоминая священномученика Владимира: стыдно оправдываться и слушать оправдания других в том, что не было условий для молитвы…
Священники о. Сергий Борделиус и о. Владимир Амбарцумов. 1928г.
Уход за штат
Отец Владимир признавал иерархическую власть митрополита Сергия (Страгородского), но он не был уверен в каноничности его местоблюстительства. По этой причине о. Владимир решил выйти за штат, но священническое служение не оставил: был духовником, служил на дому у близких людей. Понимая, что у него нет возможности часто встречаться с духовными детьми, отец Владимир «прикреплял» новичков к духовно зрелым чадам.
Помощь бедным семьям
Зная о нужде по опыту, о. Владимир организовал постоянную материальную поддержку семьям репрессированных за веру людей. В первую очередь старался помогать семьям священников. Свою заработную плату отец Владимир жертвовал на помощь малоимущим людям. О своих детях не забывал, но бывал аскетичен.
Его дочь Лидия вспоминала, как однажды ей подарили красивые синие туфли. Отец тут же отдал их девочке, у которой не было обуви, так как у Лиды были туфельки.
Тех членов общины, у которых был материальной достаток, батюшка просил делиться своими излишками с бедными семьями. Помощь была четко организована: определен объем и сроки оказания пожертвований. Во многом благодаря отцу Владимиру в те голодные времена выжили семьи отца Василия Надеждина, отца Михаила Соловьева, отца Владимира Медведюка и многих других священников.
В 1932 году отца Владимира арестовали, обвинив в контрреволюционной работе среди молодежи. Собирались отправить в ссылку в Северный край на три года, но по ходатайству руководства Академии наук, освободили из-под стражи и дали срок условно.
Изобретатель
О. Владимир принял участие во многих научных разработках, у него были авторские свидетельства на изобретения. Своей дочке он сделал маленькую железную чернильницу-непроливайку. В школе тогда чернил не было и их приходилось приносить из дома. Стеклянные чернильницы и пузырьки часто проливались, а батюшкино изобретение оказалось очень практичной.
Был период, когда батюшка увлекся инкубаторами и курами. У его детей были свои куры, для которых отец Владимир соорудил специальный курятник из фанеры, в котором были гнезда и поилка из перевернутой бутылки.
Лидино
Пару лет отцу Владимиру приходилось скитаться по домам, в то время как его дети жили под Москвой с Марией Алексеевной. Когда он сильно скучал по детям, то говорил знакомым, что едет в Лидино. Такое название он дал этому месту по имени дочери.
Дети священника тогда считались лишенцами: им не давали карточки для получения питания и не разрешали поступать в высшие учебные заведения. Отец Владимир привозил им продукты, которыми делились добрые люди. Так и шел кругообмен добра в природе.
Персональные часы для детей
Когда Женя и Лида подросли, батюшка старался хотя бы раз в неделю уделять им персональное время. В заранее оговоренные часы он беседовал сначала с Женей, а потом с Лидой.
Когда заканчивалось Женино время, он не хотел покидать отца и говорил: «О чем тебе с Лидой говорить, только о куклах». Девочка расстраивалась и рыдала.
С каждым ребенком по отдельности отец Владимир читал Священное Писание и пояснял его. Дочку он учил церковному пению, а сына физике и математике. Обучение Жени оказалось настолько квалифицированным, что когда юноша стал студентом-филологом, он неплохо подрабатывал репетиторством по физике и математике.
Последний арест
С августа 1937 года, когда в стране происходили массовые аресты, Амбарцумовы понимала, что скоро может оказаться под стражей отец Владимир. Батюшку арестовали в начале сентября. Мария Алексеевна собрала ему в наволочку самые необходимые вещи, и представители властей повели батюшку по темной улице к поезду. По дороге Лида сорвала яблоко и дала отцу. Один из следователей с возмущением сказал, чтобы она забрала обратно свое яблоко. Мария Алексеевна не побоялась в такую минуту возразить: «А у вас есть дети? Так дайте же возможность детям проститься с отцом!»
Они больше никогда не увиделись.
Отца Владимира определили в Бутырскую тюрьму. Во время изнурительных допросов следователи пытались выяснить имена и фамилии верующих людей, с которыми батюшка был связан, но он называл только тех людей, о которых у следствия и так была информация.
Священномученик Владимир был расстрелян 5 ноября 1937 года. Близкие узнали о его участи только в 1989 году.
Это было пятьдесят лет назад.
Маленький пароходик плыл по реке Сухоне из губернского города Вологды в уездный город Великий Устюг. Бойко шлепали плицы колес, пароходик обгонял попутные и обходил встречные буксиры с лесом, сплоченным по-местному, "ершом", уступами. Пароходик высаживал крестьян на пристанях у деревень и набирал новых пассажиров.
Капитан заметил высокого юношу, который бродил по палубе и, любуясь, смотрел на проплывающие берега, а иногда вынимал альбом и рисовал.
Путешествуете? - спросил он, когда молодой художник оказался возле него.
Как вам сказать?.. - улыбнулся юноша. - Путешествую, потому что плыву и наслаждаюсь природой. Но, в общем-то, я возвращаюсь на родину.
Вы местный? - удивился капитан.
У юноши был вид жителя большого города, а не далекой окраины.
Возле Великого Устюга есть деревня Кузнецово. Там я и увидел свет, там живут и мои родители. Учусь я в художественном училище. И еду на каникулы... - Он снова улыбнулся. - А путешествовать я люблю. Вот поживу в родной деревне, потом загляну к друзьям в Великий Устюг. Кроме того, есть одна мечта. Живу возле Сухоны, а знаю ее только вот так, с парохода. Хочется сесть в Тотьме на лодочку и до Великого Устюга проплыть не торопясь. Останавливаться, где захочется, рисовать, просто любоваться. Уж очень красивые здесь места!
Вы и в самом деле художник! - сказал с необычной для него ласковостью капитан. Он не мог отнестись равнодушно к человеку, который любит родную Сухону.
Юношу звали Евстафием - это имя нередко встречается на севере. А мать, отец и друзья переиначили на польский лад - Стасик. И фамилию Стасик носил тоже вроде бы польскую - Шильниковский. Но полдеревни у них звались Шильниковскими и объяснялось это просто: предки оказались выходцами из соседнего села Шильникова. Другая половина деревни - Кузнецовские, а жители неподалеку расположенного села Угол именовались Угловскими.
Стасик любил красоту во всем - в природе, картинах, лицах, зданиях, сказках. Не меньше любил он и путешествовать, - может быть, потому, что во время поездок и пешеходных блужданий чаще любуешься восходом и закатом солнца, мечтаешь, глядя на облака, где воздвигаются замки и бушуют белые бури, встречаешь случайного собеседника - соседа по ночлегу, который вдруг расскажет такую красивую бывальщину, что вовек ее не забудешь.
Вечером, после долгого пути, Стасик Шильниковский увидел родной город, Великий Устюг, - белые дома на крутом берегу, колокольни древних церквей, монастырские стены, за которыми некогда скрывались от врагов посадские люди. Недалеко - устье Юга, реки, соединяющейся с Сухоной и образующей Двину. Усть-Юг, Устюг, - вот откуда пошло название города.
Основанный еще в XII веке выходцами из Ростова-Ярославского и Суздаля, город уважительно именовался Великим Устюгом. Не раз здесь собирались рати для далеких походов, и сам город часто становился жертвой разгромных набегов - то татар, то камских болгар, то своих же родичей-новгородцев.
Город лежал на важных торговых путях из Москвы и Новгорода на восток. С гордостью вспоминали о своем великоустюгском происхождении знаменитые путешественники-землепроходцы Семен Дежнев и Ерофей Хабаров, первооткрыватель Камчатки Владимир Атласов. В то время говорили:
"Без устюжан в Сибири никакому делу не бывать".
Но порой жителям Великого Устюга и самим приходилось платить дань - десятки тысяч белок, сотни соболей. Город опустошали весенние наводнения, пожары лишали жителей крова, частые неурожаи заставляли голодать.
Все пережил Великий Устюг: и беды свои и славу свою. К концу XIX века путешественники уже не писали, как раньше, что "город Устюг в числе наилучших городов не только Архангелогородской, но и в других губерниях находящихся, почитаться может". Нет, стал он маленьким, тихим уездным городком. И только немеркнущая красота, созданная еще предками и хранимая современниками, осталась в старинной архитектуре да в народных художественных промыслах. Самый знаменитый из них - северная чернь.
Об этой черни неожиданно и зашла речь у Стасика Шильниковского, когда он разговаривал с приятелями, встречавшими его на пристани.
Вот уж, кажется, и все новости сообщены: о том, кто из друзей приехал на лето домой, кто навсегда покинул Великий Устюг и перебрался в столицу, кого постигло несчастье - пожар.
И вдруг один приятель сказал Стасику:
Да! Ведь ты всегда интересовался чернью. Помнишь мастера Чиркова Михаила Павловича? К нему приезжали какие-то англичане и предлагали пятнадцать тысяч. Открой, говорят, секрет черни.
А он что? - спросил Стасик Шильниковский. Ему не хотелось, чтобы даже часть славы Великого Устюга уплыла куда-то за моря.
Отказался! - со счастливым смехом, сам радуясь такому исходу необычного дела, ответил приятель.
Стасик Шильниковский действительно всегда интересовался северной чернью.
Чернь - это своеобразный способ украшения серебра. Мастер берет металлическую пластинку для брошки, чарку, солонку и гравирует, вырезает на них узор. Но это еще только ползаботы. Надо сделать так, чтобы выгравированный рисунок отлично выделялся, стал черным и этот цвет не сходил. Выгравированный узор покрывают для этого черной кашицей - смесью смолотого в порошок и смоченного водой состава: серебра, свинца, меди, серы, поташа, буры и соли. Серебряный предмет с узором накаляют, черневая смесь, наложенная на него, плавится, заполняет углубления - бороздки гравировки - и припаивается к серебру. Лишнюю чернь счищают, шлифуя, и на серебре остается красивый черный рисунок, который невозможно уже уничтожить.
Посмотришь - как будто прежняя серебряная пластинка, прежняя ложка, а от черневого рисунка она стала нарядной, узорной. Ее и в руках-то держать приятно!
Кажется, известен состав - возьми и сделай. Но создание черни - это тайна немногих. Все дело в том, как смешать, в какой пропорции, в какой последовательности и когда перестать плавить. Мастера, которым досталась эта тайна, передаваемая из поколения в поколение, берегли ее пуще глаза.
Золотые и серебряные украшения с чернью делали на Руси давно. Когда близ Смоленска археологи раскапывали древние погребения в кургане, названном "Черная могила", они нашли там вещи, выполненные тысячу лет назад: перстни, нож, оковы для турьих рогов - и все с чернью. Особенно красивой оказалась отделка турьих рогов, из которых в то время пили вино как из кубков. Можно увидеть фигуры людей, орла, борющихся драконов, собак, волка, петуха. Об уменье русских мастеров приготовлять чернь писали с завистью немецкие историки X века.
Серебряные черниговские перстни и украшения турьих рогов с чернью эпохи Святослава и церковные черненые предметы Киевской Руси хранятся в музеях. Они остались памятниками уже исчезнувших художественных ремесел. Но великоустюгские ювелиры - граверы, черневики, позолотчики - сумели до наших дней донести удивительное мастерство.
Возник и закрепился этот промысел в Великом Устюге потому, что через город, лежащий на большом торговом пути, не только везли из Сибири серебро, но и создали здесь большие склады этого драгоценного металла. Сырье оказалось под рукой, а умельцев-художников на Руси всегда отыскать нетрудно.
В XVIII веке изделия великоустюгских мастеров черни особенно славились. Существовала в городе фабрика братьев Поповых, выпускавшая, как тогда писали, "разные курьёзные вещи" с черневым украшением и металлическое литье с разноцветной эмалью - так называемую "финифть". В старинных бумагах можно найти упоминания о многих искусных мастерах. Одного из них, Климшина, даже вызвали в Москву - учить тамошних златокузнецов. Прославились также Жилины, Гущины, Моисеев и другие. Про мастера Михаила Наводчикова рассказывают целую историю. Этот устюжанин умел делать очень красивые табакерки из серебра с чернью. Но друзья, надумавшие поездить по белу свету, уговорили его, и он вместе с известным путешественником Берингом отправился в Сибирь искать новые земли. Испокон веков молодежь тянется к неизведанному. Путешественники обнаружили неизвестные дотоле острова. Карта с обозначением этих островов потребовалась в сенат. Вот тут-то опытному устюгскому граверу Наводчикову и пригодилось его умение: он отлично начертил карту.
Стасик Шильниковский не забыл рассказа об англичанах, пытавшихся купить секрет черни, и, когда обосновался в Великом Устюге, решил зайти к мастеру Михаилу Павловичу Чиркову. Отец рассказывал Стасику, как Чирков стал гравером и черневиком.
По матери Чирков приходился внуком известному в середине прошлого века великоустюгскому мастеру Михаилу Ивановичу Кошкову, человеку непомерной гордости, но и удивительного таланта.
Кошков являлся единственным в те времена мастером, владевшим тайной "черни вечной прочности". В девятнадцать лет он уже работал самостоятельно и имел мастерскую. За свою долгую, восьмидесятилетнюю жизнь Кошков создал много красивых изделий. Петербургские, московские и местные богачи часто просили его сделать либо серебряную посуду с чернью, либо стопки, либо перстни. Кошков даже выполнял заказы трех русских императоров.
Приехал в Великий Устюг какой-то великий князь, и захотелось ему побывать у старого мастера - об удивительной работе Кошкова знали и в столице.
А чернь не отлетит? - спросил важный гость, рассматривая готовую брошку.
Он не понимал, что этим сомнением наносит кровную обиду мастеру.
Кошков исподлобья посмотрел на князя, молча взял серебряную брошку с уже нанесенным на нее черневым узором, положил на наковальню и с размаху ударил молотком. Он бил, не жалея сил. Великий князь видел, что брошка расплющивалась, становилась длиннее и шире. К его величайшему изумлению, равномерно увеличивался и черный рисунок.
Мастер отер рукавом лоб, покрытый каплями пота, и протянул князю брошку. Ни единого кусочка черни не выпало, а рисунок расплылся во все стороны.
Так Кошков наглядно показал, что такое его "чернь вечной прочности".
Немало других великоустюгских мастеров, тоже работавших с чернью, старались узнать секрет Кошкова, но старик не прельщался на деньги и молчал даже во хмелю, если его пытались споить в расчете, что авось да он проговорится.
Миша Чирков попал в обучение к деду, но несладко ему пришлось. Ведь тогда, хоть ты чужой, хоть родной, все равно шел ученик к мастеру в кабалу, в услужение. Сейчас уже нет в живых людей, которые могли бы рассказать о том, как в прежнее время учили. Но в архиве сохранились интересные документы - свидетели прошлого. Вот, например, одно из "договорных писем", направленных в Великоустюгскую цеховую управу серебряного ремесла. Оказывается, отданный "для совершенного обучения серебряному черневому мастерству" мальчик обязан был как хозяину, "так и домашним его быть верну, послушну и почтительну и тому серебряному черневому и белому ремеслу обучаться прилежно и до... срока... прочь не отходить... и без дозволения из дому его никуда не отлучаться". Хозяин же брался обучать ремеслу, платить за ученика "подушные", то есть налог, "а притом обувать и платьем одевать. Шапку, рукавицы, а летом шляпу и рубашку и подобувки... иметь свои и тем быть довольну".
Вот так же пришлось "тем быть довольну" и Чиркову, поступившему учеником к деду.
В первые годы ему и времени не оставалось смотреть на работу мастера. Как было заведено для учеников, носился он на побегушках, помогал по дому.
То и дело слышалось:
Мишка, опять воды нет! А ну живо к колодцу!
Мишка, а ну раздуй самовар!
Мишка, где тебя нечистая носит! Беги за водкой в кабак!
И парень вертел колодезное колесо и тянул воду, щепал лучину, бегал за водкой и, пользуясь старым хозяйским сапогом, как мехами, раздувал полузатухшие угли в самоваре. Хозяин считал, что самовар на столе обязательно должен "петь".
Только пообвыкнув малость, ученик стал в свободные минуты приглядываться к тому, что делал дед.
Начало работы для Кошкова являлось таинством, событием огромного значения. К мастерству он относился с трепетным уважением. Несколько дней постился, шел в баню и уж только после этого, запершись в комнате и проверив, плотно ли закрыты двери и даже ставни на окнах, приступал к составлению черни. Он долго смешивал составы - "колдовал", как говорили завистники.
Зато, когда Кошков брал в руки резец, он сам звал внучонка:
Поглядывай, малый!
И малый "поглядывал".
Так прошло восемь лет. За это время Кошков убедился, что внук расторопен и трудолюбив. Он сказал: "Будешь подмастерьем!"
Положил жалованья восемь рублей в месяц. А потом решил, что именно Михаиле Чиркову, а не кому-нибудь другому передаст секрет мастерства и тайну черни. И передал, взяв клятву, что малый языком зря болтать не станет, а во благовременье научит, в свою очередь, самого достойного из тех, кого встретит.
С тех пор в Великом Устюге два мастера владели секретом "черни вечной прочности" - старый и молодой.
После смерти деда трудно пришлось Чиркову. Не всегда мог он найти заказы: ведь обычно работу выполняли из серебра заказчика. Волей-неволей приходилось идти на уступки купцам, делать вещи по их вкусу и против своей воли - все больше шаблонные цветочки.
Е. Шильниковский. Стопка "Золотой хмель"
Ну, да ведь кто платит, тот и музыку заказывает.
Зато когда Чирков мог делать то, что ему хотелось, что подсказывал его вкус и опыт, он создавал удивительные произведения: ножи, ложки, табакерки. Как и прежние великоустюгские граверы, он часто на браслетах, салфеточных кольцах, линейках изображал родной город и делал это вдохновенно, с любовью. Располагал на драгоценных предметах самые известные здания - церкви, монастыри, красивые дома, рисовал набережную, реку Сухону. Чирков умышленно увеличивал горки и овраги, а задний план давал несколько условно, примерно так, как это делали на старых гравюрах. Этим приемом он хотел подчеркнуть, что Великий Устюг город старинный, исторический.
Чирков рисовал и вырезал символические фигуры, охотничьи и нравоучительные сцены, заимствуя их из разных книг того времени.
Иногда, как это тоже было принято в Великом Устюге, Чирков золотил фон. А чтобы золото не слишком сияло, чеканил его мелкими точками, приглушая цвет.
Вот к этому-то известному в городе мастеру и собрался Евстафий Шильниковский.
Домик у старого мастера стоял, как тогда говорили, "во второй частине" - на северной окраине города. Молодого студента-художника Чирков встретил приветливо. Да он и вообще-то отличался гостеприимством, добродушием и веселостью - не в пример своему гордому деду.
Решил заглянуть, - объяснил свое появление Шильниковский. - Хочу спросить: правда ли, нет ли, что англичане предлагали вам пятнадцать тысяч за секрет черни? А?
Чирков усмехнулся, погладил бородку, снял очки, которые надевал во время работы, неторопливо набил табаком неразлучную трубку, пыхнул дымком и сказал:
Ну, хоть не пятнадцать, а десять - вот это верно. Еще могу добавить: с собой в Англию жить звали. А как это я продам то, что своим искусством добыли деды и прадеды? Как от своей Сухоны, из родных мест уеду? Чудаки!
Чирков вынул из ящика браслеты. Один, с видом Великого Устюга, показался Шильниковскому особенно хорош. Этот мотив очень любил выполнять и Кошков.
Вынул Михаил Павлович и чайные ложечки с выведенным чернью цветочным орнаментом.
На том, собственно, первая встреча и закончилась. Собирался Шильниковский и еще наведаться, да все как-то оказывалось недосуг. Второй раз они повидались уже после революции, в конце двадцатых годов. При участии Михаила Павловича Чиркова в Великом Устюге создали артель чернения по серебру. Евстафий Шильниковский к тому времени уже закончил обучение в Академии художеств по классу знаменитого художника-гравера Василия Матэ и успел поработать в Великоустюгском отделе народного образования инструктором по изобразительному искусству. Он писал плакаты, резал гравюры на линолеуме для местной газеты, писал декорации для городского театра. Человек энергичный, он успевал всюду и работал в полную силу.
Как-то встретился он с Михаилом Павловичем Чирковым.
Евстафий Павлович, я ведь теперь художественный руководитель артели,- сказал старый гравер.- Не сделаете ли несколько рисуночков для нас?
Шильниковский знал, что мастера в артели нередко заимствовали узоры из разных журналов и поэтому в стиле получился разнобой, несоответствие одной части рисунка другой. С этим следовало бороться.
Соображу что-нибудь на досуге! - с готовностью ответил Шильниковский.
Через несколько дней он принес четыре цветочных рисунка, строго выдержанных в великоустюгских традициях: на черном фоне - серебряные цветы в узорном окружении острых листьев.
Чиркову они понравились, и он пустил рисунки в производство.
И не думал тогда Евстафий Павлович, что это и станет его призванием, началом большой работы, а все, что он делал до того, окажется только подготовкой к настоящему делу.
Потом еще раз произошла встреча.
Из Китая получен большой заказ. Для народных нужд, - сообщил Чирков.
Любопытства ради Шильниковский поинтересовался заказом. Оказалось, надо сделать много столовых и чайных ложек для Синцзяня, северо-западной провинции Китая. Даже там знали о мастерах Великого Устюга.
Евстафий Павлович подумал: а ведь это интересно! Можно использовать китайские мотивы, которые привлекали Шильниковского еще во время учения в Академии художеств, - дать крупные цветы, бабочки, более смело сочетать чернь и серебряные узоры.
И он согласился на предложение Чиркова, обещав представить эскизы.
"Коготок увяз - всей птичке пропасть!" - шутил потом Евстафий Павлович. Но художник не пропал, а, наоборот, нашел себя. Вот уж истинно не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Помог богатый опыт, полученный Шильниковским в мастерской знаменитого гравера Матэ. Впрочем, многие сложные задачи приходилось решать, основательно поломав голову,- у прикладного декоративного искусства есть особенность: надо учитывать, что украшается бытовая вещь, имеющая практическое назначение.
Евстафий Павлович приглядывался к артели "Северная чернь". Конечно, Чирков большой мастер, но он уже стал уставать: семь десятков лет не шутка.
Мало-помалу художественное руководство артелью переходило к Евстафию Павловичу Шильниковскому. Дела оказалось хоть отбавляй: разрабатывать рисунки к новым вещам, готовиться к выставкам, и отечественным и заграничным, учить молодежь.
Евстафий Павлович с уважением отнесся к традициям велико-устюгского черневого искусства. Он знал, что мастера любили вплетать в узор цветы, изображать пейзаж, а то даже и сценки. Как не вспомнить панораму Великого Устюга или картинки, навеянные иллюстрациями из старых книг?
Иногда получались и срывы и неудачи, но Шильниковский все-таки выбрал верное направление. После работы над китайскими вещами он создал рисунки к пушкинским сказкам, басням Крылова, "Коньку-горбунку". Заинтересовали его и современные северные мотивы, тем более что другой художник, Михаил Дмитриевич Раков, в своих рисунках уже дал великоустюгским граверам несколько северных тем.
Советы Чиркова Шильниковский выслушивал внимательно. А старый мастер говорил:
Отделывать надо каждую форму. Штрих делай четкий и определенный.
Не сразу далась техника Евстафию Павловичу. Чирков смотрел иногда, как трудится Шильниковский, и требовал:
Дай-ко я сам сделаю.
Евстафий Павлович любовался свободной манерой мастера и, как говорится, наматывал себе на ус.
Всемирные выставки в Париже и в Нью-Йорке принесли большой успех и артели и Шильниковскому: оттуда пришли медали и дипломы.
Евстафий Павлович работал с удовлетворением и даже радостью. Происходил интереснейший процесс: воспитанник Академии художеств стал душой художественного народного промысла, кустарной ювелирной артели.
И еще в одном проявились черты нового: в том, как распорядился секретом черни Михаил Павлович Чирков.
Жила в Великом Устюге девочка Маша Угловская. Ей едва исполнилось тринадцать лет, когда она подошла к мастеру Амосову, одному из тех, кто знал секрет черни, хотя и не самый лучший.
Что тебе, пигалица? - добродушно спросил мастер.
Научите меня чернь составлять, - выпалила девочка.
Тебя?! - удивился Амосов.
Он смотрел на девочку, не понимая. А не шутит ли она, подговоренная кем-нибудь из недоброжелателей? Среди старых мастеров по-прежнему сохранилось "секретничанье": они скрывали все, что касалось техники производства.
Увидев, что девочка говорит искренне и всерьез, Амосов ответил:
Не было еще того, чтобы девки и бабы чернь понимали. Иди, не гневи меня.
И Маша ушла от Амосова, хотя ей казалось обидным, что в советское время мастер говорил с ней так. В артель она все-таки устроилась. Училась гравировать - сначала на меди, потом на серебре. Упорная и способная, она старалась делать все как можно лучше. Гравер обязан хорошо рисовать - после работы она часами просиживала с карандашом и бумагой, изучая и перерисовывая старинные узоры, ходила в местный музей, где хранились работы Кошкова и Чиркова.
Михаил Павлович Чирков часто подумывал: кто же воспримет от него секрет "черни вечной прочности"? Росли у него два сына и две дочери. Девушки вышли замуж - им не до серебра и черни, у них другие интересы. А сыновья... Горько было Чиркову признаться, что ни Костя, ни Коля по-настоящему не оценили отцовского таланта и не собирались стать художниками-граверами. Им ли оставлять секрет? Дед завещал: "Передай самому достойному". И Михаил Павлович тоже считал: "Тут надежный человек нужен".
Подкатывался, правда, позолотчик Корсаков, тоже из мастеров старого закала, вроде Амосова. Самолюбие, не позволяло ему спросить у Чиркова, и он уговаривал девушек, подручных старого гравера:
Вы припустите мне своей чернью, а Михаилу о том не сообщайте.
А те ничего не скрыли от Чиркова. Михаил Павлович отчитал позолотчика:
Не совестно ты живешь, Егор. Сам добивайся, а молодых в грех не впутывай.
Машу Угловскую Чирков уже заприметил. Его не смущала, как Амосова, мысль о том, что чернение - это не женское дело. Напротив: ему казалось, что у девушек даже больше усидчивости, аккуратности, точности - всех тех качеств, которые особенно нужны для изготовления черни.
В артели заговорили, что пора бы кого-то прикрепить к Михаилу Павловичу для передачи секретов составления и плавки черни. Чирков согласился с этим и сразу назвал:
Машу Угловскую.
Никто не возражал. Машу уже успели узнать и полюбить. На общем собрании по всем правилам утвердили эту кандидатуру. Понимали мастера, что передача секрета - событие немаловажное.
Два месяца учил Михаил Павлович девушку.
Он брал пластинки меди и свинца, плавил их в тигельке, превращал в порошок. Велел запоминать, сколько для первого раза полагается брать серы и как после этого добавлять серебро. Потом учил частями снова засыпать серу.
Маша старалась отличить по цвету: не готово ли?
Не отличишь, не пытайся: красная и красная. А вот если густеет, значит, перекипать начинает.
Надо, чтобы чернь была гладкая, без морщинок и особенно без "мориночек" - мелких дырок, будто наколотых иголкой. И надо, чтобы с чернью легко работалось: мастеру должно быть удобно.
С маху-то ее составят,- поучал Чирков,- наложат, примутся напильником ровнять, а она пластами отпадает. Передержишь на огне - тоже плохо: не плавится и не ложится на изделие.
Через два месяца Угловская уже самостоятельно составляла и плавила чернь. На общем собрании членов артели ей присвоили звание мастера,- это стало праздником и для Чиркова. А ему до конца жизни установили почетную персональную пенсию. Он сидел тогда в зале и вспоминал свои восемь лет учения у деда, зуботычины и ругань. В памяти возникало и то, как колол он дрова и месил тесто, бегал за полбутылкой подмастерьям и как ему приходилось "тем быть довольну". Да, другие времена - другие песни!
А ведь верно, песни были другие. Мария Алексеевна Угловская стала заведовать производством, потом ее выбрали руководить артелью. Когда вышла замуж и решила уехать в Москву, Угловская-Сычева обучила хорошего гравера Манефу Дмитриевну Кузнецову. Та, в свою очередь, тоже подготовила смену: рассказала о секретах молодой мастерице Гале Фатеевой. Как и ее учитель, Угловская-Сычева говорила, что "по времени тут рассчитать нельзя", что "по цвету не отличишь", а надо следить за густотой и что следует бояться морщинок и "мориночек".
"Запевалой" новых песен все-таки следует считать Чиркова: с его легкой руки женщины в Великом Устюге завладели тайнами "черни вечной прочности".
Каждое утро, придя в большое двухэтажное здание "Северной черни", Евстафий Павлович отправляется в обход по комнатам. В секторе заготовки он смотрит, как делают из серебра крышки для портсигаров, стопки, кубки, кольца и брошки. Взглянет на полировку вещей и на то, как граверы, расположившиеся в двух больших залах, вырезают рисунок. Великоустюгские цветы, конечно, еще сохранились в рисунках - традиции не стоит забывать, цветы красивые,- но появились новые сюжеты: виды Москвы - Кремль, памятники Минину и Пожарскому, темы "Изобилие", "Мир" и другие, близкие и понятные советским людям. Манера же, стиль остались великоустюгские - те, которые вырабатывались веками.
У трех печей горят керосиновые факелы - мастерицы держат изделия щипцами, накладывают деревянной лопаткой чернь. За две-три минуты она плавится на огне и быстро застывает. Двадцать девушек снимают лишнюю чернь напильниками, чтобы потом другие мастерицы подчищали грифелем. Отдельные места, где того требует рисунок, золотят. Затем наступает очень ответственный процесс - "вторая выснимка": убирают лишнее золото и ненужную чернь. Теперь остается только отполировать, и драгоценные предметы готовы.
На столах и полках - тысячи подстаканников, портсигаров, пудрениц, ложек, стопок, солонок, брошек, колец, ручек для ножей и вилок. Вещи подготовлены к отправке во все концы страны и за границу. Если посмотреть в лупу на каждую вещь, то возле знака пробы, отмечающего качество серебра, можно увидеть и две маленькие, с маковое зернышко, буковки "СЧ". Это значит "Северная чернь" - марка фабрики.
Шильниковский идет к себе в светлую комнату с большими окнами - пора кончать еще один рисунок.
Евстафий Павлович работает, склонившись над листом бумаги, а мысли не дают покоя - директор говорит: подыщите хороших, способных паренька или девушку, пошлем учиться в Москву - будет со временем смена художественному руководителю. Ох, как это верно! Пожалуй, некоторые рисунки выглядят уже старомодно. Нужно учитывать новые вкусы. У Евстафия Павловича есть кое-кто на примете. "Показать-то я все, что знаю и умею, покажу" - думает он.- Но обязательно и расскажу: и о фабрике братьев Поповых, и о Кошкове, и о Чиркове, и о том, чего сам добился".
Великое это счастье - взять красоту, рожденную народом, и вернуть ее народу же. В этом - вечная прочность искусства.
Под таким девизом в этом году в нашей стране проходила международная культурно-просветительская акция «Большой этнографический диктант», приуроченная к государственному празднику – День народного единства. Как и в прошлом году, когда она проводилась впервые по инициативе Федерального агентства по делам национальностей и Министерства национальной политики Удмуртии, акция охватила все 85 регионов РФ, а также страны ближнего зарубежья.
Участником проекта мог стать любой желающий, владеющий русским языком, независимо от гражданства, уровня образования, социальной принадлежности и вероисповедания. Более двух тысяч площадок по всей России и в республиках СНГ были организованы для желающих проверить свою эрудицию в области истории и культуры России, населяющих ее многочисленных народностей. Кроме того, было предусмотрено онлайн-тестирование на сайте Большого этнографического диктанта www.miretno.ru.
В Калмыкии организаторами мероприятия были Министерство культуры и туризма республики совместно с Министерством образования и науки РК и Калмыцким госуниверситетом им. Б. Б. Городовикова. Диктант проводился в Элисте одновременно на семи площадках — Национальная библиотека им. А. М. Амур-Санана, Нацмузей РК им. Н. Н. Пальмова, Элистинский колледж искусств им. П. О. Чонкушова, Калмыцкий республиканский институт повышения квалификации работников образования, Элистинский политехнический колледж, Институт калмыцкой филологии и востоковедения, гуманитарный факультет, факультет педагогического образования и биологии КалмГУ.
На одной из них, в большом читальном зале Национальной библиотеки РК, около 10 часов утра появился Глава Калмыкии Алексей Орлов, впервые решивший принять участие в написании этнографического диктанта в очной форме вместе со своими земляками. В их числе оказался и корреспондент «Степных вестей», также дебютировавшая на всероссийском экзамене по этнографии.
По словам главы региона, организуемые на протяжении последних нескольких лет такого рода диктанты — это не просто образовательное мероприятие, а одна из форм участия людей в процессе воспитания гражданского самосознания, осознания принадлежности всех нас, жителей многонационального и многоконфессионального государства, к одной общности – российскому народу. Для Калмыкии же, национальной республики в составе Российской Федерации, этнографический диктант, тематика его вопросов имеет особое значение, отметил Алексей Орлов. Он выразил уверенность в том, что большинство граждан напишут его на «отлично», и цель акции будет достигнута: россияне почувствуют, что они – часть большой общей Родины.
После столь ободряющего напутствия участники акции приступили к волнительной процедуре написания диктанта. Мне тоже, признаться, было довольно непривычно оказаться, как когда-то в школьные и студенческие годы, на письменном экзамене. И пусть от него не зависела судьба аттестата или диплома, но все равно не покидало чувство какой-то особой торжественности момента и важности происходящего.
Задания диктанта состояли из 30-ти пунктов, тематика которых включала как общефедеральные, так и региональные вопросы. Ответить на них необходимо было в течение 45 минут. Вместе с листком для ответов каждый экзаменуемый получил «черновик» — бланк самоконтроля, куда мог заносить предварительные результаты своих раздумий. Общая сумма баллов, которые можно набрать за выполнение всех заданий – 30, по одному баллу за каждый верный ответ.
Получив все необходимые разъяснения, участники диктанта приступили к выполнению заданий. А они, следует заметить, оказались не из легких. К примеру, для меня, у которой по истории и обществознанию всегда были пятерки, не составило труда ответить на вопросы с упоминанием исторических дат и событий в жизни России. Вместе с тем вопросы, связанные с биографиями выдающихся личностей в истории нашего государства, а также по краеведению и культурологического свойства меня по-настоящему озадачили.
В частности, как вам такое задание: «Назовите известный народный промысел, в котором работала Мария Алексеевна Сычева (Угловская) – первая женщина, посвященная в секрет нанесения рисунков из специального сплава по металлу»? Нужно было выбрать один из четырех вариантов ответов: а) дымковская игрушка; б) художественная резьба по кости; в) великоустюжское чернение по серебру; г) напайная филигрань. Я выбрала ответ «г». Потом, уже дома проверив себя по Википедии, узнала, что мой ответ неверный.
И таких неправильных ответов у меня набралось 5. Это – по моим прикидкам. Тут же подумалось: интересно, а Глава Калмыкии как написал диктант? Примечательно, что Алексей Маратович с ответами уложился менее чем в 30 минут. Спустя пару минут после него свой бланк с ответами сдал мой «сосед по парте» отец Антоний, молодой священнослужитель Элистинской и Калмыцкой епархии. Кстати, я получила от него подсказку на вопрос о том, из какого из древних городов современного Крыма началась христианизация Руси. Его ответ – Корсунь (бывший Херсонес) оказался верным.
Окончательную оценку моим этнографическим познаниям я смогу узнать в срок до 12 декабря по присвоенному мне идентификационному номеру на сайте проекта, где будут опубликованы правильные ответы на задания и разбор типичных ошибок. А в целом, по задумке организаторов, по результатам всероссийской проверки знаний в регионах будут сформулированы рекомендации по внесению изменений в учебные программы по этнографии.
Фото пресс-службы Главы РК
III Международный конгресс традиционной художественной культуры, завершившийся накануне в окружной столице, - не только обмен опытом ученых и художников, это решение волнующих вопросов, наметки будущих дел.
Китайские сувениры из России
Один из таких вопросов - создание инфраструктуры сбыта изделий промыслов, а также борьба с контрафактом. «К сожалению, часть четвертая Гражданского кодекса, призванная урегулировать оборот прав интеллектуальной собственности на произведения науки, литературы и искусства, сегодня исключает произведения народного художественного творчества из числа объектов авторского права и, соответственно, делает невозможным применение к нему института смежных прав. По-моему, это - серьезное упущение законодателя. И одна из задач Конгресса - выработать консолидированное мнение и практические рекомендации по решению этой проблемы, - рассказал действительный гос. советник РФ 3 класса, доцент Юрий Бундин .
Сегодня рынок сувениров наводнен дешевыми китайскими подделками, которые могут быть в 6(!) раз дешевле оригинала. Но нашим мастерам особенно обидно, что их в качестве сувенира из России покупают иностранные туристы.
Фото: пресс-служба владимирской администрации
Участники Конгресса решили предложить минкультуры РФ ускорить ратификацию конвенции ЮНЕСКО об охране нематериального культурного наследия, а субъектам страны рекомендуют принять аналогичные региональные законы по примеру Татарстана. Таким образом, вопросы народной художественной культуры повысятся до уровня государственной политики РФ.
Второй блок мер, которые, по мнению участников конгресса, необходимо принять правительству страны и субъектам РФ, - это всесторонняя поддержка и популяризация традиционных промыслов и культуры. В резолюцию вошло предложение о ежегодном проведении праздника народных мастеров, региональных конкурсов, научно-практических конференций и выставок. Доктор искусствоведения и профессор Кабардино-Балкарского университета города Нальчик Борис Мальбахов считает, что необходимо регулярно проводить практические работы по возрождению художественных промыслов, выявлять народных мастеров и привлекать их в качестве работников системных предприятий художественных промыслов, содействовать совершенствованию системы подготовки кадров для таких предприятий.
«В советское время художественным промыслам уделялось большое внимание. В то время все туристы брали на память местные сувениры. Чтобы возродить это, необходимы инвестиции», - считает Борис Хасанович.
Загадки артефактов
На конгрессе Югра поделилась опытом в области сохранения традиционной культуры с другими регионами и странами. Мастера округа по крупицам возрождают забытые ремесла, но до сих пор не все секреты древних технологий ими раскрыты.
Более 20 художников и мастеров представили авторские работы на выставке «Керамика - источник открытий». Экспозиция работает в Доме-музее народного художника СССР В. Игошева в Ханты-Мансийске, до 26 ноября.
«Я использовала технику папье-маше, а материал - бумага, клей ПВА, пеньковая нить, растительные материалы - трава, ветки, - рассказывает художник-конструктор Центра народных художественных промыслов и ремесел Инесса Скрябина. - Моя научно-исследовательская работа - в воссоздании технологии бронзового века. Для этого готовила глину с добавками, она несколько месяцев отлеживалась. А рисунки на сосудах - из археологических находок».
Мастерицы из Кондинского района Светлана и Екатерина Лебедевы показали, как древние жители Югры наносили узор на керамические сосуды. Мать и дочь провели мастер-класс на древних турнетках - специальных крутящихся деревянных пеньках, обтянутых кожей.
Екатерина Лебедева добавляет шерсть в глину для вязкости и пластичности, а при обжиге проявляется интересный цвет на сосуде. Идеи она тоже черпает из археологических находок со стоянок, на которых раньше находились поселения. Это - Чилимка, Малый Атлым, Барсова гора, Ендырь, Хулюм-сунт, Низямы и Лучкино.
«Атлымская керамика мало изучена, особенно в нашем районе. Штампы на керамике были сделаны до того аккуратно, что даже современные люди не могут этого повторить. Как в то время, когда не было техники, изготавливалась такая керамика? Аккуратно, ровно, без линеек и карандашей, без единого изъяна! - размышляет Екатерина. - Либо у тех народов был хорошо развит глазомер, либо имелись какие-то приспособления. И еще - на керамике орнаменты никогда просто так не ляпали. Они все имели своё место. Каждый крестик и каждая полосочка что-то значили».
Как не раствориться
Мастер урайского филиала Центра ремесел «Школа-мастерская народных промыслов» Галина Тарасова показывает коллекцию табакерок из бересты. По сути, табакерка сейчас вещь никому не нужная - табак не употребляют. На вопрос «зачем» уже заготовлен ответ - дело в хитроумных замках на табакерках. Конечно, им не сравниться с современными кодовыми замками и сейфами, но выполнены они без клея и прочих скрепляющих материалов, что говорит о тогдашней ловкости и изобретательности.
Ее коллега Екатерина Смирнова говорит о способе реконструкции и репликации мужского и женского костюма купеческого сословия городов Сургут, Мангазея и Берёзово. Швы на работе выполнялись вручную, не используя швейной машинки, и ткани подбираются подобные тем, что нашли на территории этих городов.
Главный хранитель Межпоселенческого центра национальных промыслов и ремесел Марина Айпина провела мастер-класс по плетению циновок. Сотрудники этого учреждения возродили старинное ремесло аганских ханты.
«Раньше жили в чумах, и, чтобы пол был теплый, на него сначала клали траву, затем циновки, а сверху - оленьи шкуры, - рассказала Марина Айпина. - Это помогало сохранять тепло в жилище. Сегодня в центре заказывают циновки, чтобы украсить интерьер, или в подарок близким».
Воспитатели детского сада «Теремок» Татьяна Волкова и Марина Жилякова пришли на конгресс, чтобы познакомиться с технологиями народных ремесел.
«Сегодня мы пробовали рисовать, плели циновки, делали куклы, - поделилась впечатлениями Марина Жилякова. - Будем учить наших воспитанников. Нужно знать наши традиции, помнить, как жили наши предки, как они создавали уют».
По мнению профессора Московской государственной художественно-промышленной академии имени Строганова Марии Майстровской, Югра трепетно относится к возрождению традиционных народных промыслов и ремесел.
«Самое важное в эпоху глобализации, в которой мы живем, - не утратить себя и не раствориться в этом огромном безбрежном море среднестатистического человечества, - подчеркнула Мария Майстровская. - И именно в традиционной художественной культуре человек может черпать свою самобытность и неповторимость. У вас в Югре это делают с успехом».
Фото: / Евгений Зиновьев
Особое мнение
Председатель Ассамблеи коренных малочисленных народов Севера Еремей
Айпин: «Хочу несколько слов сказать о Мастерах. Вспомнил историю о «великом охотнике Бахтиярове». Вот видит он красиво построенный дом и говорит: «Мастер!» - высшая оценка у него была такая. Встретил охотника - «Мастер!». Встретил красивую женщину в красивом платье - «Мастер!». А почему великий охотник? Периодически он вырезал на деревьях «здесь охотник убил лося», «здесь охотник добыл росомаху». Но зачем? Он ведь всего этого не делал. А затем, чтобы другой охотник, идя по следу Бахтиярова, видел, что лося уже нет, и уходил. Пусть лось живет, преумножается. И вот, когда я встречаюсь с хорошими исследователями, учеными, я всегда вспоминаю Бахтиярова. Желаю вам, чтобы вы были Мастерами, и чтоб каждое ваше слово, которое вы оставите в душе наших жителей округа, преумножало наше ощущение прекрасного».
